The Ornament of the 1870s. In Search of Original Russian Art (Victor Butovsky, Vladimir Stasov, and Eugene Viollet-le-Duc) L'Ornement dans les années 1870. A la recherche d'un art orignal russe(Autour de Victor Boutovski, Vladimir Stassov et Eugène Viollet-le-Duc) Орнамент 1870-х гг.: В поисках самобытного русского искусства (Виктор Бутовский, Владимир Стасов и Эжен Виолле-ле-Дюк) En Fr Ru

Résumé En Fr Ru

Before being denounced as a “crime,” ornamentation held a prominent place within debates that focused more on national identity than aesthetics. Thepresent article revisits the controversy that took place around ornamentation as anexpression of the national in the 1870s between the director of the Stroganov School, Victor Butovsky, and the art critic Vladimir Stasov. Shocked by the latter’s thesis, suggesting that Russian peasant embroideries had Asian origins, Butovsky attempted to counter by suddenly attributing considerable importance to Byzantine influence on Russian art, which he had previously denied. Moreover, he invited Eugène Viollet-Le-Duc to join this debate by commissioning a work from him. However, in “L’Art russe” (“Russian Art”), published in Paris in 1877 and translated into Russian in 1879, the famous French architect, in turn, defends the thesis of the Asian origin of Russian ornamentation. But if Butovski still raves about the book, it is because Viollet-Le-Duc asserts that the Russians drew their artistic originality from the most prestigious in the East, India; doing so, he endows the Russians with an Aryan genealogy that allows them to join the great European family. On his part, Stasov, concerned with a scientific approach that has led him to rethink Russia’s relationship with Asia completely, gives a mixed reception to the work, as he perfectly perceives its weaknesses.

Avant d’être dénoncée comme un « crime », l’ornementation occupa une place de choix au sein de débats dont l’objet portait davantage sur l’identité nationale que sur l’esthétique. Le présent article revient sur la polémique qui eut lieu à son sujet dans les années 1870 entre le directeur de l’École Stroganov, Victor Butovski, et le critique d’art Vladimir Stassov. Scandalisé par la thèse de ce dernier selon laquelle les broderies paysannes russes étaient d’origine asiatique, Boutovski tenta de répliquer en accordant soudain une importance сonsidérable à l’influence byzantine sur l’art russe qu’il avait jusque-là niée. Surtout il invita Eugène Viollet-Le-Duc à prendre à ce débat en lui commandant un ouvrage. Pourtant dans L’Art russe publié à Paris en 1877 et en traduction russe en 1879, le célèbre architecte français défend à son tour la thèse de l’origine asiatique de l’ornementation et de l’architecture russes. Si Boutovski s’enthousiasme malgré tout pour le livre, c’est en raison du fait que Viollet-Le-Duc affirme que les Russes sont allés puiser leur originalité artistique dans le plus prestigieux des Orients, l’Inde et qu’ainsi il les gratifie-t-il d’une généalogie aryenne qui leur permet de rejoindre la grande famille européenne. De son côté, Stassov, soucieux d’une approche scientifique qui l’a conduit à repenser de fond en comble le rapport de la Russie à l’Asie, ne montre guère d’enthousiasme pour la théorie sur l’aryanisme des Russes et réserve un accueil mitigé à l’ouvrage dont il perçoit parfaitement les faiblesses.

Прежде чем быть, подобно «преступнику», отвергнутым и осужденным, художественный орнамент занял важное место в дискуссиях, предметом которых было не столько художественное творчество, сколько национальная идентичность. В статье рассматривается полемика, разгоревашяся в 1870-е гг. между директором Строгановского училища технического рисования Виктором Бутовским и художественном критиком Владимиром Стасовым вокруг орнаментации как средства выражения национального характера. Пораженный тезисом последнего о том, что русские крестьянские вышивки имели азиатские корни, Бутовский дал свой ответ, неожиданно придав большое значение византийскому влиянию на русское искусство, которое до этого отрицал. Более того, он пригласил Эжена Виолле-ле-Дюка принять участие в этих дебатах, побудив его написать собственное исследование. Однако в «Русском искусстве» («L’art russe»), вышедшем в Париже в 1877 г. и переведенном на русский язык в 1879 г., знаменитый французский архитектор также стал защищать тезис об азиатском происхождении русской орнаментики. И если Бутовский все же одобрил книгу, то только из-за того, что Виолле-ле-Дюк утверждал, будто русские черпали свою художественную оригинальность из самого «престижного» региона Востока, а именно из Индии. Тем самым он наделял русских арийской родословной, что позволяло присоединить их к большой европейской семье. Стасов, сугубо научный подход которого привел его к полному переосмыслению отношений между Россией и Азией, не проявил энтузиазма в отношении теории арийства русских и холодно воспринял работу Виолле-де-Дюка, cлабости которой были для него очевидны.